"Такова одна из самых ценных для меня в этом ретрите вещей: было хорошо напрямую увидеть состояние моего ума, (пока у меня) все еще есть возможность с ним что-нибудь сделать".
Патрисио Отриз,
Участник ретрита из Халапы (Мексика)
Мысли о ретрите по практике Ваджрасаттвы, 2006
В завершение трехмесячного ретрита по практике Ваджрасаттвы участников попросили поделиться своими мыслями и переживаниями. Вот их соображения:
Том:
Жизнь в общине с моей новой духовной семьей продемонстрировала прагматичную и вдохновляющую практику любящей доброты и отхода от себялюбия. На довольно раннем этапе стало ясно, что сосредоточение на благополучии других посредством честного участия, доверия и совместности создали поддерживающую и устойчивую среду для практики – в медитации и вне ее – и счастливого ума.
Использование практики осознанности между сессиями позволило мне понять, на что я направляю внимание. Спокойствие и безмятежность в сочетании с осознанностью Аббатства настолько сильно способствовали снижению темпа, что мне казалось, что я могу наблюдать за тем, как все раскрывается, а через несколько дней – и что я могу контролировать то, на что направляю свой ум. Это переживание было совершенно новым, потому что я привык попросту реагировать и продираться сквозь путающие мысли, которые просто возникают.
В ретрите я мог наблюдать за тем, как эти мысли возникали и опадали, а когда возникала проблема или более навязчивая мысль, я мог намеренно медитировать на ней в дхармическом контексте. Все не такое, каким кажется, и при наличии умственной бдительности начинает казаться, что все отнюдь не такое сложное и драматичное, как я привык думать. Ретрит также породил большую просторность и удовлетворенность ума, что позволило мне размышлять над отречением, прибежищем и бодхичиттой.
Я не удивился, увидев, насколько склонен осуждать, но смог поработать над этим и над другими неблагими привычками – и, надеюсь, продолжу их преобразовывать.
Я также выяснил, что терпение – это, скорее, действие, и требует постоянных усилий. Например, около трех недель я испытывал недомогание и мне было трудно есть, было сложно собирать силы, чтобы практиковать. Я ограничивал приемы пищи и начинал чувствовать себя чуть лучше, но болезнь возвращалась. Я много занимался медитацией на даянии и принятии и пытался принять свои страдания как созревание кармы, но, подспудно, пытался волевым усилием заставить себя чувствовать себя лучше. Во мне не было терпения для того, чтобы вытерпеть страдания, и не было сострадания к себе.
В моем даянии и принятии не хватало подлинного сопереживания существам (включая меня самого), которые страдают. Мой ум на самом деле думал обо мне самом, и хотя я и считал, что терпеливо ожидаю улучшения, на самом деле это было маскировкой лени: лени, которая неспособна была претерпевать мои страдания. Когда я смог пребывать со страданиям, то смог и по-настоящему развить чувство принятия страданий других. Для меня это была важная проблема, потому что я увидел, что умственное страдание было вызвано тем, что мой ум старался волевым усилием устранить мои физические страдания. Суть в том, что страдание, когда мы открыто его созерцаем, обладает ценностью; это огромная возможность практиковать Дхарму!
Опять же, когда я снижал темп и пребывал в прекрасном окружении Аббатства, практикуя с моим единомышленниками – членами семьи, я с интересом наблюдал за взаимозависимым возникновением и изучал его, и "видел" способ существования явлений через иную призму. Я смог увидеть, как "я" объярлычивает объекты и обычно относится к ним как к неотъемлемо существующим, хотя на самом деле они таким образом и не существуют. Благодаря осознанию того, как причины и условия сходятся воедино, изменились взаимоотношения между объектом и субъектом. Понимание все еще очень концептуально, но я способен понять, как именно оно может ослабить привязанность и отторжение.
Дайан:
Для меня этот ретрит был очень мощным. Я смогла ясно увидеть шаблонные ходы своего ума и смогла на практике применить противоядия. Я распознала некоторые модели, о существовании которых уже знала, но также отыскала и новую. Привычка к осуждению – та старая модель, на очищении которой я сосредоточилась; по мере того, как шло время, частота возникновения осуждающих мыслей снижалась. Новая модель, которую я распознала – это сопряженное с фантазиями мышление, при котором мой ум выдумает некую экстренную ситуацию, в которой я поднимаюсь и устраняю или решаю проблемы. Было интересно наблюдать за этой моделью – она проявлялась в моем уме после состояния осуждения, так что между этими двумя моделями, как мне показалось, есть связь.
Как-то вечером, направляясь к залу для медитации, на фоне горизонта я увидела силуэт оленя и спонтанно подумала о взаимозависимом возникновении всей сцены. В теле я ощутила мощный подъем, а в сердце – радость, каких никогда не ощущала прежде. Состояние это продлилось всего несколько секунд, и я немного испугалась, потому что не переживала ничего подобного никогда в жизни. Когда я обсудила это с досточтимой Чодрон, она предостерегла меня от попыток вновь отыскать это переживание, от привязанности к нему - а именно этому, разумеется, уже и предавался мой ум! Это переживание невероятно усилило мою веру и прибежище.
У меня также был опыт, в котором я рассердилась и вспомнила о том, что нужно сразу применить анализ по четырем пунктам. Гнев отхлынул немедленно, после нескольких секунд применения этого метода. Раньше я часами предавалась бы мыслям о произошедшем.
Осуществляя обзор жизни и работая над очищением совершенных в прошлом действий на протяжении трех месяцев, я начала чувствовать огромный покой. Я работала с ламримом в гораздо более личном ключе, чем прежде, и ощутила – в некоторых из медитаций – что начинаю обретать более глубокое понимание пунктов.
Я смогла ясно увидеть, что участники, которые поначалу были чужими людьми, теперь стали драгоценными друзьями, и благодаря этому получила более ясное представление о равностности
Кенна:
В этом ретрите я смогла посорадоваться доброте всех остальных живых существ. Я осознала, что всегда принимала все в своей жизни как должное.
Я много размышляла над равностностью, бодхичиттой, непостоянством. Я осознала, что у меня слишком много ошибочных воззрений и что я слишком привязана к себе, своим идеям и своим друзьям: всему, что делает мою жизнь более комфортной.
Я увидела, что каждым осуществляемым мной действием я создаю невероятный объем кармы, в основном – неблагой. Я занимаюсь этой практикой больше года и знакома с ней, так что визуализации и садхана не представляли для меня затруднений.
Я посвящала многие сессии попыткам развить сосредоточение, и это очень подкрепляло силы. Я много медитировала над пустотностью и взаимозависимым происхождением. Я очень удовлетворена: в дополнение к прекрасным переживаниям от ретрита, я по-настоящему наслаждалась погодой, и у меня появились новые друзья по Дхарме.
Нанк:
Это был очень плодотворный ретрит, и во мне – насколько я была способна увидеть – произошло много открытий. Я увидела, что большую часть своей жизни боялась собственного ума. Самые значительные истории, которые я себе рассказывала, были посвящены не столько другим людям и ситуациям, с которыми я сталкивалась (из которых я создавала довольно крупные мелодрамы), сколько тому, кем являюсь я. Я чрезвычайно стереотипно себя воспринимала; и после 50 лет жизни стереотипы эти были очень ограниченными. Истории о несостоятельности, ненависти к себе, недостаточной ценности и невозможности быть любимой были расписаны и закреплены. Когда я начала приглядываться к этим заблуждениям, то увидела, что они совершенно безосновательны. Это были истории, которым я внимала с самого раннего этапа своей жизни; возможно, я даже привнесла их в эту жизнь из жизни прошлой. Однако они были подобны кускам старого картона – с подтеками воды, краской, потрепанным и еле стоящим. Всю жизнь я воздвигала их, разговаривая с собой в деструктивном ключе. Используя практику и строфы тренировки мышления, я начала понимать, что эти концепции подталкивали меня по жизни, внушая мне сильные сомнения в себе и осуждение.
Когда я начала деконструировать эту ложь относительно самой себя, истории, которые я рассказывала о других и о своих переживаниях, также начали распадаться. Мне все еще предстоит большая работа, но я ощущаю гораздо большую уверенность в том, что инструменты дхармы – особенно практика семичастных причин и следствий в ламриме – невероятно мощны в том, чтобы поспособствовать отказу от этих призраков лжи и обмана. Очистительные практики и начитывание мантры сыграли жизненно важную роль в том, что я смогла расчистить в своем уме пространство и начать подвергать эти истории и фиксированные представления сомнению.
Я вспомнила свою жизнь и отпустила значительную часть обиды и непонимания в отношения со своей семьей. Ретрит очень во многом меня излечил. В ходе этого ретрита мне довелось гораздо больше над собой смеяться, что для меня очень важно в контексте уничтожения себялюбивых помыслов, которые я использовала для того, чтобы сокрыть собственные основополагающие благие качества и благую природу.
Джэн:
Этот ретрит воспринимался как ознакомление, потому что я многое увидела в своем уме – некоторые вещи впервые. Помимо прочего, я пристально взглянула на гордыню и ее недостатки, на окружающий ее вред и то, как она возникала в моей жизни. Я воспользовалась гордыней как призмой для рассмотрения многого из того, что происходило в моей жизни, чего раньше никогда не делала.
Сперва я выяснила, что такое гордыня, рассматривая слова, созвучные этому переживанию: чванство, пренебрежительное игнорирование других, окрашенные злонамеренностью мысли по отношению к другим, раздутое чувство собственной значимости, чувство самодовольства, высокомерия. Пока я не уделила время пересмотру жизни и не задумалась о том, что наблюдала в жизнях других, я не осознавала, какой гордыня приносит вред.
Другая мощная тема, над которой я размышляла по ходу ретрита – это вред. Осознание вреда в любом действии тела, речи и ума в настоящем или прошлом – это то, что мотивирует меня изменить свои действия. Это помогло мне усмирить то, что, как я выяснила, является непокорным умом. Ретрит – с его большей умственной ясностью и устойчиво возросшим уровнем самонаблюдающей бдительности – углубил размышления по поводу вреда и непричинения вреда.
Мне стало чрезвычайно ясно, что я создаю собственную реальность своим восприятием и реакциями на внешние события. Любые гнев и несчастье – на самом деле, все негативное, что возникает в потоке моего ума – это мое собственное порождение. Происходит внешнее событие, и на него возможно множество внутренних реакций – в зависимости от того, как я это событие воспринимаю и интерпретирую. Итак, мое внутреннее переживание в каждое мгновение – это моя собственная ответственность.
Когда мой ум спокоен и ясен, увидеть это совершенно просто. Когда ум захватывает на различные периоды времени, когда я верю искаженным и преувеличенным мыслям, которые снова и снова навязчиво повторяются, ответственность за мое состояние ума мне хочется возложить на других. Почти неважно, кто эти "другие": я буду винить всех или все, что проникает в мою сферу. Именно это, на самом деле, и происходит с моей стороны. Так мы и делаем из мухи слона!
Хотя первые два месяца ретрита (которые я в своем дневнике описала как "зверские") я была довольно жестка с собой, в конечном итоге я научилась ослаблять жесткость с собственным умом. Одним из уроков, которые я самостоятельно выучила, было то, что взволнованность ума не помогает: я научилась сохранять свой ум в более расслабленном состоянии. "Сам по себе спокойный ум безграничен и обширен" – а напряженность ума не помогает. Хоть это я усвоила!
Итак, этот продолжающийся урок для самостоятельного освоения, как и многие другие уроки, теперь для меня гораздо яснее. Я чувствую, что это только начало, и теперь день за днем должна продолжать создавать причины. Отпускать ожидания. Отпускать многое из того, за что цепляюсь. Эти состояния ума есть страдание. Мгновения и переживания покоя, спонтанной связи, свежести, подлинности, глубокой заботы, доброты... – эти мгновения свободны от подобных видов страдания.
Размышления над преимуществам бодхичитты посредством чтения первой главы Шантидевы; размышление над четырьмя мыслями, обращающими ум к дхарме (драгоценным человеческим рождением, непостоянством, кармой, страданиями циклического существования): над этими вещами я часто размышляла, иногда – по шесть раз за день.
Все это помогло мне устанавливать мотивацию для каждой сессии. Без установления мотивации сессия теряла ценность, и поэтому порождению мотивации я уделяла много времени – и ощутила, что это было очень ценно. Зарождение конкретных мотиваций для моих действия тела, речи и/или ума сразу после каждой молитвы подношения пищи было довольно полезно в том, чтобы сфокусировать мои действия, совершаемые за пределами подушки.
Досточтимая Чодрон выполняла ретрит отдельно, но ее влияние было явно выражено. Она посвящала много времени тому, чтобы направлять нас по отдельности и в качестве группы. Она давала учения в еженедельных сессиях вопросов и ответов. Проявления ее доброты подлинно присутствовали по ходу всего ретрита, и все их очень ценили.
Наконец, я хотела бы поделиться тем, что опыт жизни с другими, все из которых многое переживали по ходу ретрита, был очень мощным. Он подтвердил основополагающую благость людей. Здесь – поскольку мы жили друг с другом с подлинной заботой и любовью – это было совершенно очевидно.
Патрисио:
Для меня трехмесячный ретрит был в каком-то смысле подобен смерти. Ты не только оставляешь все знакомое, но и отдаляешься от каких-либо отвлечений, остаешься совсем наедине со своим умом на протяжении восьми часов в день. Это очень хороший способ оценить то, какой была бы смерть в вашем нынешнем состоянии ума, потому что – гарантирую на 100% – все, что содержится в вашем уме, так или иначе проявится.
Неважно, насколько мы пытаемся спрятаться от своих страданий и пугающих воспоминаний – они все равно сохраняются, и когда нет ничего, что помешало бы нам заглядывать внутрь, они проявляются и нам приходится перед ними предстать. Это одна из самых ценных для меня в этом ретрите вещей: было хорошо напрямую увидеть состояние ума сейчас, пока я могу с ним что-то сделать. Кроме того, я также выяснил, что бояться нечего.
Я также узнал, что привязанность – лучший продавец. Она заявляется с каким-то продуктом, описывая его как наилучшую, самую замечательную из созданных когда-либо вещей. Мы никогда не уделяем время проверке товара и всегда его покупаем! Снова и снова мы покупаем товары Госпожи Привязанности. Если мы уделим время тому, чтобы проверить рассматриваемый товар перед проверкой, то в большинстве случаев выясним, что товар этот – отстой. Иногда у товара нет большого числа хороших качеств, но продавец не сообщает нам, что долго товар не прослужит. В любом случае в конечном итоге мы потеряем то, что вложили.
Мики:
Ретрит подвернулся мне в момент, подходящий для того, чтобы извлечь из него пользу и использовать его как грандиозную возможность изменить мою жизнь. "Благодарность" – это слово, глубинный смысл которого до ретрита был мне неизвестен – а теперь я чувствую благодарность за то, что жива.
Я особенно благодарна своим родителям, которые подарили мне величайший подарок, который вообще возможен: ЖИЗНЬ. Я от всего сердца благодарю их, совершенно не жалуясь на проблемы между нами, которые теперь остались в прошлом. Я также очень благодарна всем, кто организовал и поддерживал ретрит. Я приложу все усилия, чтобы их не подвести, а также хочу рассматривать эту возможность в качестве ответственности.
Еще один важный момент, который я поняла, состоит в том, что СМЕРТЬ столь же определенна, как и тот факт, что сейчас я жива и пишу вам. Такова была одна из сильнейших эмоций, которые я ощутила в ретрите, и я не стану принимать это переживание как нечто само собой разумеющееся. Благодаря ему мои приоритеты нуждаются в пересмотре, чтобы я смогла приблизиться к цели обретения подлинного счастья посредством принесения максимальной пользы всем живым существам. Это также впервые открывает возможность подлинно задуматься о возможности реинкарнации. Мощной структуре моих себялюбивых помыслов очень мощный вызов бросили обстоятельства ретрита. Мое БОЛЬШОЕ ЭГО ощутило, что больше не может поддерживать ПРЕКРАСНЫЙ ОБРАЗ, в который я облачалась. Итак, теперь мне не кажется, что я очень хорошо знаю, что произойдет в моей жизни: я честно хочу начать все сначала.
Я также усвоила, что при изменении обстоятельств может измениться и то, что мы считаем устойчивым выводом. Затем я увидела, что мысли и эмоции не столь реальны, как мне казалось: все является зависимо порождаемым, творением нашего ума. Могу ли я быть настолько упрямой, чтобы этого не принимать? Что ж, я знаю, что все – это процесс, все – это движение, и на то, чтобы все изменить, уйдет время и много практики – так что вещи меняются лишь благодаря осуществлению ежедневной работы.
Источник: Sravasti Abbey | Reflections on 2006 Vajrasattva Retreat
Использование практики осознанности между сессиями позволило мне понять, на что я направляю внимание. Спокойствие и безмятежность в сочетании с осознанностью Аббатства настолько сильно способствовали снижению темпа, что мне казалось, что я могу наблюдать за тем, как все раскрывается, а через несколько дней – и что я могу контролировать то, на что направляю свой ум. Это переживание было совершенно новым, потому что я привык попросту реагировать и продираться сквозь путающие мысли, которые просто возникают.
В ретрите я мог наблюдать за тем, как эти мысли возникали и опадали, а когда возникала проблема или более навязчивая мысль, я мог намеренно медитировать на ней в дхармическом контексте. Все не такое, каким кажется, и при наличии умственной бдительности начинает казаться, что все отнюдь не такое сложное и драматичное, как я привык думать. Ретрит также породил большую просторность и удовлетворенность ума, что позволило мне размышлять над отречением, прибежищем и бодхичиттой.
Я не удивился, увидев, насколько склонен осуждать, но смог поработать над этим и над другими неблагими привычками – и, надеюсь, продолжу их преобразовывать.
Я также выяснил, что терпение – это, скорее, действие, и требует постоянных усилий. Например, около трех недель я испытывал недомогание и мне было трудно есть, было сложно собирать силы, чтобы практиковать. Я ограничивал приемы пищи и начинал чувствовать себя чуть лучше, но болезнь возвращалась. Я много занимался медитацией на даянии и принятии и пытался принять свои страдания как созревание кармы, но, подспудно, пытался волевым усилием заставить себя чувствовать себя лучше. Во мне не было терпения для того, чтобы вытерпеть страдания, и не было сострадания к себе.
В моем даянии и принятии не хватало подлинного сопереживания существам (включая меня самого), которые страдают. Мой ум на самом деле думал обо мне самом, и хотя я и считал, что терпеливо ожидаю улучшения, на самом деле это было маскировкой лени: лени, которая неспособна была претерпевать мои страдания. Когда я смог пребывать со страданиям, то смог и по-настоящему развить чувство принятия страданий других. Для меня это была важная проблема, потому что я увидел, что умственное страдание было вызвано тем, что мой ум старался волевым усилием устранить мои физические страдания. Суть в том, что страдание, когда мы открыто его созерцаем, обладает ценностью; это огромная возможность практиковать Дхарму!
Опять же, когда я снижал темп и пребывал в прекрасном окружении Аббатства, практикуя с моим единомышленниками – членами семьи, я с интересом наблюдал за взаимозависимым возникновением и изучал его, и "видел" способ существования явлений через иную призму. Я смог увидеть, как "я" объярлычивает объекты и обычно относится к ним как к неотъемлемо существующим, хотя на самом деле они таким образом и не существуют. Благодаря осознанию того, как причины и условия сходятся воедино, изменились взаимоотношения между объектом и субъектом. Понимание все еще очень концептуально, но я способен понять, как именно оно может ослабить привязанность и отторжение.
Дайан:
Для меня этот ретрит был очень мощным. Я смогла ясно увидеть шаблонные ходы своего ума и смогла на практике применить противоядия. Я распознала некоторые модели, о существовании которых уже знала, но также отыскала и новую. Привычка к осуждению – та старая модель, на очищении которой я сосредоточилась; по мере того, как шло время, частота возникновения осуждающих мыслей снижалась. Новая модель, которую я распознала – это сопряженное с фантазиями мышление, при котором мой ум выдумает некую экстренную ситуацию, в которой я поднимаюсь и устраняю или решаю проблемы. Было интересно наблюдать за этой моделью – она проявлялась в моем уме после состояния осуждения, так что между этими двумя моделями, как мне показалось, есть связь.
Как-то вечером, направляясь к залу для медитации, на фоне горизонта я увидела силуэт оленя и спонтанно подумала о взаимозависимом возникновении всей сцены. В теле я ощутила мощный подъем, а в сердце – радость, каких никогда не ощущала прежде. Состояние это продлилось всего несколько секунд, и я немного испугалась, потому что не переживала ничего подобного никогда в жизни. Когда я обсудила это с досточтимой Чодрон, она предостерегла меня от попыток вновь отыскать это переживание, от привязанности к нему - а именно этому, разумеется, уже и предавался мой ум! Это переживание невероятно усилило мою веру и прибежище.
У меня также был опыт, в котором я рассердилась и вспомнила о том, что нужно сразу применить анализ по четырем пунктам. Гнев отхлынул немедленно, после нескольких секунд применения этого метода. Раньше я часами предавалась бы мыслям о произошедшем.
Осуществляя обзор жизни и работая над очищением совершенных в прошлом действий на протяжении трех месяцев, я начала чувствовать огромный покой. Я работала с ламримом в гораздо более личном ключе, чем прежде, и ощутила – в некоторых из медитаций – что начинаю обретать более глубокое понимание пунктов.
Я смогла ясно увидеть, что участники, которые поначалу были чужими людьми, теперь стали драгоценными друзьями, и благодаря этому получила более ясное представление о равностности
Кенна:
В этом ретрите я смогла посорадоваться доброте всех остальных живых существ. Я осознала, что всегда принимала все в своей жизни как должное.
Я много размышляла над равностностью, бодхичиттой, непостоянством. Я осознала, что у меня слишком много ошибочных воззрений и что я слишком привязана к себе, своим идеям и своим друзьям: всему, что делает мою жизнь более комфортной.
Я увидела, что каждым осуществляемым мной действием я создаю невероятный объем кармы, в основном – неблагой. Я занимаюсь этой практикой больше года и знакома с ней, так что визуализации и садхана не представляли для меня затруднений.
Я посвящала многие сессии попыткам развить сосредоточение, и это очень подкрепляло силы. Я много медитировала над пустотностью и взаимозависимым происхождением. Я очень удовлетворена: в дополнение к прекрасным переживаниям от ретрита, я по-настоящему наслаждалась погодой, и у меня появились новые друзья по Дхарме.
Нанк:
Это был очень плодотворный ретрит, и во мне – насколько я была способна увидеть – произошло много открытий. Я увидела, что большую часть своей жизни боялась собственного ума. Самые значительные истории, которые я себе рассказывала, были посвящены не столько другим людям и ситуациям, с которыми я сталкивалась (из которых я создавала довольно крупные мелодрамы), сколько тому, кем являюсь я. Я чрезвычайно стереотипно себя воспринимала; и после 50 лет жизни стереотипы эти были очень ограниченными. Истории о несостоятельности, ненависти к себе, недостаточной ценности и невозможности быть любимой были расписаны и закреплены. Когда я начала приглядываться к этим заблуждениям, то увидела, что они совершенно безосновательны. Это были истории, которым я внимала с самого раннего этапа своей жизни; возможно, я даже привнесла их в эту жизнь из жизни прошлой. Однако они были подобны кускам старого картона – с подтеками воды, краской, потрепанным и еле стоящим. Всю жизнь я воздвигала их, разговаривая с собой в деструктивном ключе. Используя практику и строфы тренировки мышления, я начала понимать, что эти концепции подталкивали меня по жизни, внушая мне сильные сомнения в себе и осуждение.
Когда я начала деконструировать эту ложь относительно самой себя, истории, которые я рассказывала о других и о своих переживаниях, также начали распадаться. Мне все еще предстоит большая работа, но я ощущаю гораздо большую уверенность в том, что инструменты дхармы – особенно практика семичастных причин и следствий в ламриме – невероятно мощны в том, чтобы поспособствовать отказу от этих призраков лжи и обмана. Очистительные практики и начитывание мантры сыграли жизненно важную роль в том, что я смогла расчистить в своем уме пространство и начать подвергать эти истории и фиксированные представления сомнению.
Я вспомнила свою жизнь и отпустила значительную часть обиды и непонимания в отношения со своей семьей. Ретрит очень во многом меня излечил. В ходе этого ретрита мне довелось гораздо больше над собой смеяться, что для меня очень важно в контексте уничтожения себялюбивых помыслов, которые я использовала для того, чтобы сокрыть собственные основополагающие благие качества и благую природу.
Джэн:
Этот ретрит воспринимался как ознакомление, потому что я многое увидела в своем уме – некоторые вещи впервые. Помимо прочего, я пристально взглянула на гордыню и ее недостатки, на окружающий ее вред и то, как она возникала в моей жизни. Я воспользовалась гордыней как призмой для рассмотрения многого из того, что происходило в моей жизни, чего раньше никогда не делала.
Сперва я выяснила, что такое гордыня, рассматривая слова, созвучные этому переживанию: чванство, пренебрежительное игнорирование других, окрашенные злонамеренностью мысли по отношению к другим, раздутое чувство собственной значимости, чувство самодовольства, высокомерия. Пока я не уделила время пересмотру жизни и не задумалась о том, что наблюдала в жизнях других, я не осознавала, какой гордыня приносит вред.
Другая мощная тема, над которой я размышляла по ходу ретрита – это вред. Осознание вреда в любом действии тела, речи и ума в настоящем или прошлом – это то, что мотивирует меня изменить свои действия. Это помогло мне усмирить то, что, как я выяснила, является непокорным умом. Ретрит – с его большей умственной ясностью и устойчиво возросшим уровнем самонаблюдающей бдительности – углубил размышления по поводу вреда и непричинения вреда.
Мне стало чрезвычайно ясно, что я создаю собственную реальность своим восприятием и реакциями на внешние события. Любые гнев и несчастье – на самом деле, все негативное, что возникает в потоке моего ума – это мое собственное порождение. Происходит внешнее событие, и на него возможно множество внутренних реакций – в зависимости от того, как я это событие воспринимаю и интерпретирую. Итак, мое внутреннее переживание в каждое мгновение – это моя собственная ответственность.
Когда мой ум спокоен и ясен, увидеть это совершенно просто. Когда ум захватывает на различные периоды времени, когда я верю искаженным и преувеличенным мыслям, которые снова и снова навязчиво повторяются, ответственность за мое состояние ума мне хочется возложить на других. Почти неважно, кто эти "другие": я буду винить всех или все, что проникает в мою сферу. Именно это, на самом деле, и происходит с моей стороны. Так мы и делаем из мухи слона!
Хотя первые два месяца ретрита (которые я в своем дневнике описала как "зверские") я была довольно жестка с собой, в конечном итоге я научилась ослаблять жесткость с собственным умом. Одним из уроков, которые я самостоятельно выучила, было то, что взволнованность ума не помогает: я научилась сохранять свой ум в более расслабленном состоянии. "Сам по себе спокойный ум безграничен и обширен" – а напряженность ума не помогает. Хоть это я усвоила!
Итак, этот продолжающийся урок для самостоятельного освоения, как и многие другие уроки, теперь для меня гораздо яснее. Я чувствую, что это только начало, и теперь день за днем должна продолжать создавать причины. Отпускать ожидания. Отпускать многое из того, за что цепляюсь. Эти состояния ума есть страдание. Мгновения и переживания покоя, спонтанной связи, свежести, подлинности, глубокой заботы, доброты... – эти мгновения свободны от подобных видов страдания.
Размышления над преимуществам бодхичитты посредством чтения первой главы Шантидевы; размышление над четырьмя мыслями, обращающими ум к дхарме (драгоценным человеческим рождением, непостоянством, кармой, страданиями циклического существования): над этими вещами я часто размышляла, иногда – по шесть раз за день.
Все это помогло мне устанавливать мотивацию для каждой сессии. Без установления мотивации сессия теряла ценность, и поэтому порождению мотивации я уделяла много времени – и ощутила, что это было очень ценно. Зарождение конкретных мотиваций для моих действия тела, речи и/или ума сразу после каждой молитвы подношения пищи было довольно полезно в том, чтобы сфокусировать мои действия, совершаемые за пределами подушки.
Досточтимая Чодрон выполняла ретрит отдельно, но ее влияние было явно выражено. Она посвящала много времени тому, чтобы направлять нас по отдельности и в качестве группы. Она давала учения в еженедельных сессиях вопросов и ответов. Проявления ее доброты подлинно присутствовали по ходу всего ретрита, и все их очень ценили.
Наконец, я хотела бы поделиться тем, что опыт жизни с другими, все из которых многое переживали по ходу ретрита, был очень мощным. Он подтвердил основополагающую благость людей. Здесь – поскольку мы жили друг с другом с подлинной заботой и любовью – это было совершенно очевидно.
Патрисио:
Для меня трехмесячный ретрит был в каком-то смысле подобен смерти. Ты не только оставляешь все знакомое, но и отдаляешься от каких-либо отвлечений, остаешься совсем наедине со своим умом на протяжении восьми часов в день. Это очень хороший способ оценить то, какой была бы смерть в вашем нынешнем состоянии ума, потому что – гарантирую на 100% – все, что содержится в вашем уме, так или иначе проявится.
Неважно, насколько мы пытаемся спрятаться от своих страданий и пугающих воспоминаний – они все равно сохраняются, и когда нет ничего, что помешало бы нам заглядывать внутрь, они проявляются и нам приходится перед ними предстать. Это одна из самых ценных для меня в этом ретрите вещей: было хорошо напрямую увидеть состояние ума сейчас, пока я могу с ним что-то сделать. Кроме того, я также выяснил, что бояться нечего.
Я также узнал, что привязанность – лучший продавец. Она заявляется с каким-то продуктом, описывая его как наилучшую, самую замечательную из созданных когда-либо вещей. Мы никогда не уделяем время проверке товара и всегда его покупаем! Снова и снова мы покупаем товары Госпожи Привязанности. Если мы уделим время тому, чтобы проверить рассматриваемый товар перед проверкой, то в большинстве случаев выясним, что товар этот – отстой. Иногда у товара нет большого числа хороших качеств, но продавец не сообщает нам, что долго товар не прослужит. В любом случае в конечном итоге мы потеряем то, что вложили.
Мики:
Ретрит подвернулся мне в момент, подходящий для того, чтобы извлечь из него пользу и использовать его как грандиозную возможность изменить мою жизнь. "Благодарность" – это слово, глубинный смысл которого до ретрита был мне неизвестен – а теперь я чувствую благодарность за то, что жива.
Я особенно благодарна своим родителям, которые подарили мне величайший подарок, который вообще возможен: ЖИЗНЬ. Я от всего сердца благодарю их, совершенно не жалуясь на проблемы между нами, которые теперь остались в прошлом. Я также очень благодарна всем, кто организовал и поддерживал ретрит. Я приложу все усилия, чтобы их не подвести, а также хочу рассматривать эту возможность в качестве ответственности.
Еще один важный момент, который я поняла, состоит в том, что СМЕРТЬ столь же определенна, как и тот факт, что сейчас я жива и пишу вам. Такова была одна из сильнейших эмоций, которые я ощутила в ретрите, и я не стану принимать это переживание как нечто само собой разумеющееся. Благодаря ему мои приоритеты нуждаются в пересмотре, чтобы я смогла приблизиться к цели обретения подлинного счастья посредством принесения максимальной пользы всем живым существам. Это также впервые открывает возможность подлинно задуматься о возможности реинкарнации. Мощной структуре моих себялюбивых помыслов очень мощный вызов бросили обстоятельства ретрита. Мое БОЛЬШОЕ ЭГО ощутило, что больше не может поддерживать ПРЕКРАСНЫЙ ОБРАЗ, в который я облачалась. Итак, теперь мне не кажется, что я очень хорошо знаю, что произойдет в моей жизни: я честно хочу начать все сначала.
Я также усвоила, что при изменении обстоятельств может измениться и то, что мы считаем устойчивым выводом. Затем я увидела, что мысли и эмоции не столь реальны, как мне казалось: все является зависимо порождаемым, творением нашего ума. Могу ли я быть настолько упрямой, чтобы этого не принимать? Что ж, я знаю, что все – это процесс, все – это движение, и на то, чтобы все изменить, уйдет время и много практики – так что вещи меняются лишь благодаря осуществлению ежедневной работы.
Источник: Sravasti Abbey | Reflections on 2006 Vajrasattva Retreat
